"Ночь в музее - 2": гоголевский Вий на Капитолийском холме
Если первая «Ночь в музее» была рассчитана больше на детскую аудиторию, то на вторую часть ночным приключений охранника с фонариком вполне можно идти и взрослым, если у них есть чувство юмора и немного познаний в мировой истории. "Ночь в музее – 2 / Night at the Museum: Battle of the Smithsonian" режиссёра Шона Леви с Беном Стиллером в главной роли уже на экранах.
Фильм "Ночь в музее" (по крайней мере, его первая часть) был снят по роману научно-познавательного характера. Даже закрыв глаза на более-менее приключенческую составляющую, вероятно, взятую у "Вия" (лузер Ларри устраивается работать охранником в знаменитый нью-йоркский Музей Естественной Истории, а там, как оказалось, ночью всё оживает), фильм по естественно-научной книге для младших школьников – это для работы сценаристов ещё хуже, чем кино по аттракциону Диснейленда. Однако два года назад получилось, "Ночь в музее" стал хитом – и вот настало время для второй части.
В буквальном переводе продолжение называется "Ночь в музее: Битва в Смитсоновском институте". Смысл в том, что Ларри (Бен Стиллер) спустя два года после той диковатой ночи стал большим человеком, продаёт какие-то дурацкие штуки вроде светящегося в темноте фонарика, но старых друзей не забывает. Зайдя как-то в музей навестить своих знакомых, обнаруживает, что все экспонаты упаковали и собираются отправить в архив Смитсоновского института, а вместо них устроить "музей 2.0" с 3D-эффектами и прочими новомодными востребованными технологиями, где трёхмерный Тедди Рузвельт (Робин Уильямс) отвечает на все вопросы и так далее.
Ларри, конечно, обеспокоен, но по-настоящему решает принимать какие-то действия, когда ему звонит его товарищ-игрушечный ковбой Джедидай (Оуэн Уилсон) и взывает о помощи, ибо в архиве происходит неигрушечный бой. Каким образом он позвонил – лучше не спрашивать (хотя, сам Ларри спрашивает, но ответа не получает), узнаем, вероятно, на DVD в бонусах. Тогда герой Стиллера отправляется, конечно, ближе к ночи в хранилище Смитсоновского комплекса, который находится аккурат под Капитолием, а там…
Ответим сразу на главный вопрос. Да, вторая часть может показаться лучше первой. Дело даже не в том, что здесь есть какая-никакая сюжетная составляющая: египетский тиран Хамунра (Хэнк Азария) хочет вернуть себе ту самую пластину, благодаря которой все оживают, чтобы стать, понятно, королём Вселенной. Дело в том, что комплекс Смитсоновского института – это штука помасштабнее Музея Естественной Истории. Более десятка павильонов, миллионы и миллионы экспонатов… И, соответственно, миллиарды тем для шуток. Да, многие не поймут, что Линкольн-памятник говорит цитатами, почему фотография с целующимися медсестрой и моряком висит в музее, а уж для знания о сражении при Литтл Биг Хорн и конкретно о генерале Кастере не то что детям - первокурсникам придётся лезть в библиотеку и Википедия тут не поможет.
Но надо надеяться, что интуиция сама подскажет, что откуда взялось. Во всяком случае, для этого российскому зрителю в помощь товарищ Хамунра по злодейству – Иван Грозный со своими потешными воинами, а также другие "злыдни": Наполеон и чёрно-белый Аль Капоне с автоматами. Когда к ним пытаются присоединиться Дарт Вейдер и одна из хэнсоновских кукол (Вейдер не пройдёт тест по причине подозрения на астму), всё совсем станет на свои места.
Вторая "Ночь в музее" забавна именно мелочами. Пока главные герои первой части сидят запертыми в своём контейнере, новые персонажи устраивают полный беспредел. Особенно хороши сцены в зале современного искусства с оживающим поп-артом и проникновением в вышеупомянутую фотографию (и оставленным в 1945 году мобильником). Хэнк Азария, учитывая его всем известную ориентацию, оттяпывает огромный кусок от Бена Стиллера: он комичен как никогда (для полного винегрета он ещё "играет" скульптуру "Мыслитель" и статую Авраама Линкольна). Сюда же до кучи: "второй" Рузвельт (бюст, сетующий на отсутствие органов), много маленьких умных эйнштейнов, херувимов-Jonas Brothers, беспредел в музее авиации и космонавтики и, наконец, романтическую линию. Ларри чуть не влюбляется в ожившую Амелию Эркхарт (Эйми Адамс), первую женщину, перелетевшую через Атлантику, но хватает ума остановиться вовремя.
Все понимают, что в таком фильме вопросами, вроде как крошечный Джедидай набрал телефонный номер, лучше, конечно, в данном случае никого не беспокоить. Но всё же: если Музей Естественной Истории находится в Нью-Йорке, а Смитсоновский институт с Капитолием в Вашингтоне – то каким образом Ларри и прочие перемещались туда-сюда с чуть ли не молниеносной скоростью, если не считать один перелёт на потрёпанном самолётике?
