Рауф Ахмедов: Страна, отказавшаяся от своей истории, долго не протянет
«Быстры, как волны, дни нашей жизни…» Тем более, в эпоху перемен — год за три, как на войне. Без скидок. А теперь — несколько слов о самом персонаже фильма и о нас самих.
Общественная реакция на фильм — что весной, что зимой сего года — показала: в плакатно-монструозных персонажей отечественной истории современный зритель более не верит. И видеть их более не хочет. И это — абсолютно нормально. Прошлой весной, в премьерный показ, запомнились слова авторов картины о том, что они сняли историю последних дней жизни больного и лукавого старика, у которого уже не было сил изменить свою судьбу. И судьбу целой страны. Большая часть нынешнего населения Содружества Независимых Государств помнит те ноябрьские дни 1982 года, когда огромная страна зависла в воздухе, инстинктивно понимая, что прежней жизни больше не будет.
Так и вышло. 9 лет, прошедшие после смерти Брежнева, оказались скольжением вниз. Надо ли теперь считать подобный финал неизбежным? Судя по всему, споры на эту тему будут нарастать. И ещё не факт, что спорить будут одни лишь историки. Без малого 90 лет тому назад в Европе уже случался массовый обвал, когда с политической карты исчезли сразу 4 империи — Российская, Оттоманская, Германская и Австро-Венгерская. Что из этого получилось — написано во всех учебниках истории.
Что из этого выйдет теперь? Прогнозировать сложно. Но — необходимо. Если брать в расчёт нынешнее состояние умов на пространствах бывшего Советского Союза, то прогноз выглядит довольно кисло. Именно потому, что умы эти сбиты с толку и озлоблены. Причин тому много, но главная одна — резкий разрыв со своим прошлым. В качестве примера приведу такую историю.
В восьмидесятые годы в Москве жил один из бывших лидеров афганской революции Бабрак Кармаль. Он был одним из тех, кто в 1979 году просил Москву о военной помощи и дождался её. Потом его заменили другим лидером. Так вот, наблюдая начало нашей перестройки и первые разоблачительные публикации о Сталине, Кармаль сделал тонкое замечание: «Посмотрим, что с вами будет, когда вы доберётесь до Ленина».
Восточный деспот оказался прав. Но не в том, что Ленин, Сталин, Хрущёв и Брежнев были правы и святы и критиковать их было не за что. А в том, что страна, которая решила отказаться от собственной истории, долго не протянет. А мы отказывались — с шумом и радостью. Мы искренне верили: стоит это сделать, и у нас наступит счастливая жизнь. Сразу. Без всяких усилий. Как подросток убегает из дома, так и мы сбежали из своего прошлого. Результат — налицо.
Да, из такой истории, какую нам рисовали все годы перестройки, выход казался один: бежать. Без оглядки. Именно поэтому нынешний фильм о Брежневе оказался замечен и принят — ведь это была чуть ли не первая попытка оглянуться и понять самих себя. Глядя на этого дряхлого старика, мы, пожалуй, впервые за много-много лет задумались, что история собственной страны заслуживает не одной лишь озлобленной брани и шуточек a-la Смердяков, и не фанфарного бреда о «родине слонов», но ещё и жалости, и понимания. Если это так, то можно поздравить себя с тем, что мы всё-таки начали взрослеть.
Рауф Ахмедов,
обозреватель телеканала «Губерния», Воронеж
