"Щелкунчик и Крысиный король": Гофман против Кончаловского
Вышедший в самый первый день нового года фильм "Щелкунчик и Крысиный король в 3D / The Nutcracker in 3D" вызвал на удивление большую толкотню в кассах. С одной стороны, это понятно: известную всем с детства гофмановскую сказку экранизировал отечественный классик Андрей Кончаловский на основе другого классика Чайковского, да ещё и в модном 3D-формате. С другой – картина снята почти полностью с западными актёрами и успела вызвать ожесточённую критику как со стороны западной прессы, так и со стороны российской критики.
Есть мнение, что клан Михалковых отныне и вечно будет подвергаться остракизму вне зависимости от того, насколько далёк тот или иной представитель семьи автора двух гимнов СССР и одного – Российской Федерации от собственно корней Михалковых. Сними Кончаловский мультик про Колобка, – отечественные кинокритики всё равно бы нашли, за что можно пнуть режиссёра. Но тут же: Гофман, Чайковский и – контрастом - Киркоров с довольно частыми и неоправданными появления в кадре жены режиссёра. Критика буквально захлёбывается в своей демонстрации чувства юмора.
Мы имеем сюжет, знакомый с детства. Есть девочка (расчудесная Эль Фэннинг), ей подарили на Новый год Щелкунчика, который оказывается на поверку заколдованным принцем (Чарли Роу), борющимся с крысиным полчищем, возглавляемым Крысиным королём (Джон Туртурро) и его Маман (Фрэнсис де ла Тур). Но некоторые расхождения с оригинальным гофмановским сюжетом не могли не вызвать неприязни со стороны российской критики.
Для начала обозревателей расстроило (точнее, "обрадовало") огромное количество вопросов. Кто здесь Мэри, кто здесь Дроссельмайер (тут вообще Дросельмайер заменён на учёного придурковатого дядю Альберта со внешними признаками Эйнштейна в исполнении Натана Лэйна)? Почему не жалко глупого брата Мэри (и откуда он вообще взялся)? Почему 3D-формат здесь имеет настолько прикладно-примитивный характер? Откуда столь навязчивое (но так до конца и не выполненное) желание Кончаловского приплести к истории доктора Фрейда? Почему так много супруги режиссёра Юлии Высоцкой?
Но всё же надо предупредить тех зрителей, которые к мнению критиков не прислушиваются (и зачастую правильно делают).
Во-первых, в фильме, конечно, много Чайковского и, причём, не только его знаменитого "Щелкунчика", но и других его известных произведений. Под него ещё и поют, в русском переводе это оказывается местами странно, местами дико.
Во-вторых, дорогие взрослые, будьте готовы к расспросам своих чад, что это за крысы такие странные. Они одеты в фашистскую форму, и вообще весь этот крысиный ад – ни дать, ни взять холокост с топками и чёрными клубами дыма из труб.
И в-третьих, в свете последних событий это может быть забавным: Крысиного короля озвучивает Филипп Киркоров (ключевая реплика: "Меня никто не любит?"), а его "маман" - Алла Пугачева (ключевая реплика: "Где этот мальчишка?" в отношении "короля"). Если Киркоров озвучил, как умеет, то Примадонна постаралась отменно. Её не только, не зная, трудно идентифицировать, так она ещё, в отличие от своего бывшего супруга, насколько помнится, слава богу, не поёт.
Вообще же, "Щелкунчик…" - это своеобразное высказывание Кончаловского по поводу современной поп-культуры. Главный злодей – Крысиный король – ни дать ни взять Энди Уорхол со знаменитой акулой Дэмиена Хирста в качестве бэк-граунда и огромными постерами плачущих детей, как главного фетиша короля. Добавьте сюда и то, что все отрицательные герои разговаривают исключительно на молодёжном слэнге – чем не манифест, сродни недавней михалковской пламенной статьи?
Насчёт Михалкова, тут возникают совсем неожиданные ассоциации. Щелкунчик просит называть себя "Эн-Си", то есть NC – от английского Nutcracker; "Н.С." у нас — известно с какой аббревиатурой связывается. В отдельных особо странных моментах фильма вспоминается рассказ Никиты Сергеевича о том, как они с Кончаловском "курили козявку", ставшим чуть ли не главным интернет-мемом конца 2010 года.
Но, в конце концов, если отбросить радости обозревателей по поводу того, что "Щелкунчик" с треском провалился в североамериканском прокате, к чему, кстати, сам Кончаловский относится абсолютно спокойно и говорит, что потратил $90 млн не для США, а для европейского зрителя, то это вполне нормальный детский фильм. Спецэффекты – недорогие, но вполне вменяемые, без перегибов. Это доброе кино, без трансформеров и айронмэнов, снятое с пониманием того, для кого и почему оно создавалось.
Для кого? Для детей до 12-ти и для взрослых от 60-ти. Почему? Потому что 73-летний режиссёр по-своему смотрит на современный порядок вещей и искренне считает, что сейчас миру не хватает доброго рождественского волшебства. А вот разделит ли его позицию современный зритель – совсем другая сказка.
