Новогодние открытки у русских художников были красочнее и без "сю-сю-сю"
Барышни в старину заводили специальные альбомчики в бархатных обложках и берегли маленькие кусочки картона с добрыми пожеланиями. Спасибо этим барышням. Превратившись в наших прабабушек, они сохранили для нас наивную память о прошлом.
Холодными зимними вечерами, под завывание вьюги, при зыбком свете оплавленной восковой свечи писались строки, которые и по нынешнюю пору дышат домашним теплом и уютом.
И к сему руку приложил
Трудно даже себе представить, что три столетия назад пришествие Нового года отмечалось в первый день осени. К этому времени заканчивались работы в поле, платились годовые оброки, дани, пошлины, завершались деловые сделки и все законопослушные граждане могли со спокойной совестью повеселиться на городских площадях.
С площади праздник перетекал в городские дворы, где свято соблюдался обряд "сажания на коня и пострига" сына-первенца. Подросших семилетних мальцов "кум" подсаживал в седло, а "кума" выстригала клочок волос с макушки, которые потом мать мальца зашивала в ладанку. Отныне это был его оберег в неизвестной и трудной жизни.
Но в плавный ход жизни вмешался царь Петр Алексеевич, стремившийся во всем быть первым.
15 декабря на базаре бирючи зачитали указ, который поверг жителей в ужас. Царь повелел встретить Новый год … во второй раз. Теперь года отсчитывались от Рождества Христова и жителям России предписывалось встретить 1700-й год.
Петр Алексеевич, поездивший «по Европам», знал, что многие славянские народы "как-то валахи, молдавы, сербы, долматы и болгары" празднуют пришествие Нового года 1 января.
Люди возмутились указом царя. До бунта дело не дошло, но ропот был: «Как наш государь мог переменить солнечное течение?»
Позаботившись о новом празднике, Петр I дал настоятельные распоряжения как его отмечать: «По городам на домах и воротах учинить некоторое украшение от древ и ветвей сосновых, еловых и можжевеловых. В первый день, в знак веселья, поздравлять друг друга с Новым годом…».
Но все могущий царь не подумал, каким же образом можно поздравлять человека, живущего в другом городе, хотя и заложил традицию новогодних поздравлений. Не знала об этом и Европа, порядки которой он насаждал в России.
Рисунок часто чудный есть!
Считается, что первая рождественская поздравительная открытка появилась в Англии, в 1794 году. Художник, нарисовавший ее, увековечил свое имя в веках — Добсон. Это он на письме своему другу изобразил семейную сценку у елки. Сам художник не придал своему изобретению большого значения, а вот друг его оказался поразворотливее. На следующий год он перенес рисунок на литографский камень и сделал несколько оттисков на картонных карточках. Собственно с этого события и началось хождение открытки в народ.
К сожалению, самые первые рождественские и новогодние открытки не уцелели. В той же Англии разыскали почтовую карточку, датированную 1843 годом, а потом еще нашли пять подобных. Когда-то их рассылал всем своим многочисленным знакомым деловой человек сэр Генри Коул. Он смекнул, что у него не хватит ни сил, ни времени написать хоть пару теплых слов всем, кого он хотел поздравить с праздником. Тогда он попросил художника Джона Кэлкотта нарисовать его семью за рождественским столом. На рисунке все поднимали бокалы — получателю открытки все было ясно.
Много позже про подобные открытки писали: «На открытке ведь рисунок часто чудный есть. На рисунке том прекрасном можно все прочесть!»
Кстати, уже в наше время одна из открыток Генри Коула была продана на аукционе за 20 тысяч фунтов.
Пример английского сэра, водившего дружбу с самой королевой, стал заразительным. Уже через несколько лет работники почтовых ведомств взмолились: «Не откладывайте отправку открыток до самого Рождества!».
В России открытки появились поздно, в самом конце XIX века, но это не значит, что русские люди вообще обходились без поздравлений. Просто для этих нужд существовали специальные карточки, вроде визиток, с цветочными орнаментами и единственной надписью: "Поздравляю!" — на все случаи жизни.
Но как только Россия обзавелась собственными открытками и стала продавать их в большом количестве, как тут же появились конкуренты. Самым крупным стала Германия, она просто «взорвала» открыточный рынок, наводнив его своей дешевой продукцией. Большинство германских открыток делалось фотоспособом и сюжеты не были одинаковы: томные барышни поздравляли с праздником. Появились на открытках и Деды Морозы, но круглолицые и в очёчках, походили они то ли на поварят, то ли на учителей гимназий.
Открытки с елками спросом не пользовались. Елка в России была символом трактира и вряд ли кто осмелился бы послать открытку с легкомысленным сюжетом: еще, невесть что, и подумают.
Один из журналов того времени отметил: «Нет теперь дома или квартиры, куда бы ни проникали эти носители всевозможных поздравлений и пожеланий на какие угодно случаи жизни».
«Влияние Запада» решили сбить русские художники. Они быстро изгнали с карточек пухленьких барышень, ангелочков и сусальных дедов морозиков. На открытках появились птицы-тройки, снежные зимы, детишки с колядками, самовары, девицы в цветастых платках, калачи, ухари с гармошками, заметенные пургой деревеньки, реки, скованные льдом, купола храмов…
Конкуренцию удалось сбить. Благодаря этому, сейчас коллекционеры имеют карточки с рисунками Николая Рериха, Ивана Билибина, Константина Маковского, Леонида Бакста, Александра Бенуа и многих других русских художников, вступивших в борьбу вкусов и одержавших победу.
И никаких "сю-сю-сю"
С грохотом революции попало в немилость Рождество. Но года два еще продавали запасы старых открыток. Они уже выглядели чужеродными, этот снег из борной кислоты, блестки и подарки под елкой. Новая власть решила подстроиться под старые традиции и выпустила поздравления с «Первым годом Октябрьской революции», затем "Вторым…", но что-то спроса эти открытки не имели.
В 1923 году Рождество репрессируют: «Новолетие считать с 7 ноября, а летоисчисление вести с 1917 года, который считать 1-м годом коммуны".
Так что прошедший год мог быть для нас всего 89-м.
В одном из циркуляров антирождественской кампании говорилось, что «бытовая обстановка рождественского праздника вредно действует на здоровье и воспитание детей: святочные рассказы с чертовщиной; дым и газ от елки; пьяные крики гостей».
На почту были «спущены» свои циркуляры. Они предписывали правила заполнения поздравительных открыток. Все должно быть строго по-революционному, никаких "сю-сю-сю", никаких "милая Виктория Львовна" или того пуще — "папенька и маменька".
На пути открыток встали худсоветы. Хотя в первое время художникам удавалось усыпить бдительность авторитетов от революции. Хорошо это удавалось художнице Елизавете Бем. Она рисовала детские сюжеты и писала на открытке пословицы, которые косвенно намекали на рождественские и новогодние праздники.
Но вскоре новогодние открытки перестали выпускать. Цензура, видимо, поняла, что символику семейного праздника уничтожить невозможно, а Дед Мороз так и будет любимцем детишек.
Гонение открытки этим не ограничилось. Стало опасно держать дома старые бархатные альбомчики с поздравительными карточками. Кто с болью, а кто с легким сердцем, сжигал их в печах, думая, что прощается со старой жизнью и переходит в новую, светлую…
В декабре 1935 года новогодний праздник реабилитировали. С трибуны большевиков — газеты «Правда» — прозвучало: "Давайте организуем к Новому году детям хорошую елку!".
«Почему у нас многие детские дома, ясли, детские клубы, дворцы пионеров лишают этого прекрасного удовольствия ребятишек трудящихся Советской страны? Какие-то, не иначе как "левые" загибщики, ославили это детское развлечение как буржуазную затею. Следует этому неправильному осуждению елки, которая является прекрасным развлечением для детей, положить конец».
Петр I давал на раздумья 11 дней, здесь же все решалось в трехдневный срок. Огни елок загорелись там, где было положено, а вскоре в школьных программах появился рассказ «Елка в Сокольниках». Он был про дедушку Ленина, который будто бы пришел к детишкам на елку в гости. Хотя на самом деле этого никогда не бывало.
Новогодний праздник был возвращен, а вот поздравить с ним друг друга советские граждане не могли. Специальных открыток не было, и писали поздравления на первых попавшихся.
Новогоднюю открытку реабилитировали в 1942 году. Понятно, что это были пропагандистские фронтовые открытки. Никаких елок и Дедов Морозов на них и в помине не было.
Деды Морозы придут позже, в 1953 году. Придут со Снегурочками и новой символикой.
Мы еще раз убедились, что нельзя прерывать связь времен. Рано или поздно она проступит. Только вот потерь будет больше, чем изобретений.
Шутейное дело — открытка. Но, как оказалось, и этот маленький кусочек картона — часть нашей жизни.
Сегодня у нас есть повод вспомнить прошлое. Пятнадцать лет назад возродился выпуск рождественских открыток. Так что лети с приветом!
