Тарас Бульба на весь экран вещает о «величии земли русской». На премьерах фильмов, в которых красивая российская молодежь поет и пляшет, столы ломятся от хлебосольства. Деятели отечественного кино щедро раздают друг другу премии. А в это время журналисты и заинтересованные зрители перешептываются о фильме "Россия 88". Говорят негромко, потому что кино о "другой" России уже с полгода не пускают на широкий рынок, несмотря на то, что его раздирают международные фестивали.

Разобраться, что происходит с "Россией 88", попытался корреспондент Агентства национальных новостей в беседе с режиссером Павлом Бардиным, узнав темную историю о нездоровом интересе к картине спецслужб и, разумеется, посмотрев сам фильм.

Странные вещи происходят в российском кино. И это все знают, все видят. Сюжеты про свару в Союзе кинематографистов становятся похожи на плохой телесериал. Некоторые журналисты с упоением рассказывают, как кризис повлиял на гонорары и ставки отечественных актеров, другие старательно показывают пустые павильоны киностудий.

Но главного не показывают. Показывают хлебные застолья и Богдана Ступку, который в образе гоголевского персонажа читает монологи о величии и красоте прекрасной русской земли (в провинции премьеры "Бульбы" Бортко проходят не в кинотеатрах, а на экранах правительственных учреждений и пафосных дворцов местных олигархов). Но о главном молчат и главного не показывают.

Про то, что фильм Павла Бардина "Россия 88" с огромным успехом прошел на "Berlinale 2009" в рамках программы "Панорама", сказали мельком и быстренько закрыли тему. Про то, что тот же "Россия 88" получил Специальный приз жюри и приз Гильдии киноведов и кинокритиков на фестивале "Дух огня" (то есть, получается, два приза, один из которых можно считать главным), сказали, будто в тряпочку. Немногие журналисты, видевшие "Россию 88", будто потеряв рассудок, лихорадочно ищут режиссера Павла Бардина, чтобы взять интервью.

Фильм пока смотрят в Москве редкие зрители, "друзья друзей", по каким-то потаенным залам. Если вы спросите, за что картину Павла Бардина и легкий психоз вокруг него можно считать тем самым "главным", попробуйте в любом поисковике набрать "Россия". Сразу в списке появится "Россия 88". Это показатель.

5 апреля под полночь в "Ролане" в рамках фестиваля "Весенняя эйфория", куратором которого является Андрей Плахов, состоялся первый официальный показ в Москве "России 88". Сказать, что это был аншлаг – ничего не сказать. Зал ломился. Это притом, что фильм отсутствовал в официальной программе фестиваля и появился в расписании буквально за два дня до показа.

Павел Бардин вышел на сцену и сразу попросил, чтобы те, кому фильм сразу не понравится, как можно раньше вышли из зала. Фильм жесток, натуралистичен, груб и правдив, как никакой другой из современных лент. В нем нет цветастых платьев и ярких пиджаков, в нем – хаки и тяжелые ботинки. В нем если и есть песни, то это не Юля Савичева с миленькой прической, а бритые наголо пацаны, исполняющие неумелый панк-рок с рефреном вроде "Россия будет наша". В нем нет красивых пролетов камеры над Москвой-рекой, в нем есть рваная съемка, имитирующая документальное кино. Это псевдодокументальное кино про организацию "Россия 88", которое должно потом появиться в интернете на YouTube. Без купюр: с тотальным матом, драками, резней и облавами на нерусских.

То есть, понятно, что фильм про русских фашистов. "88" - это восемьдесят восемь заповедей Адольфа Гитлера и обозначение "Хайль Гитлер" по порядковому числу буквы "h" в немецком алфавите. В ленте не рассказывают, как фашистами становятся. В нем зрителя сразу, как ботинком в лицо, размашисто бьют первыми же кадрами: несколько парней в шапках с прорезями для глаз избивают в вагоне метро какого-то человека.

Все это называется "уроками по воспитанию". Снимает их Абрамчик, тощий полуеврей, предмет для насмешек среди организации, но принятый в свои ряды за убеждения. Учитывая, что он не просто фиксирует деятельность "России 88", но и "кино хочет снимать", то в его объектив попадает все: быт и веселье московских фашистов, облавы, вечеринки, занятия по самообороне, пьянки, концерты, вырезание трафаретов для раскрашивания стен. Все полтора часа "России 88" - это драма, снятая будто бы любительским способом. Беспроигрышный прием – кажется, что все настоящее, несмотря на то что главного героя, 21-летнего Штыка, играет Петр Федоров (Гай из "Обитаемого острова"), а в эпизодах появляются актеры различной степени известности, включая Андрея Мерзликина.

Большая часть фильма не имеет особой сюжетной структуры. Это пространство, до краев наполненное мелочами. "Штаб-квартира" банды – это подвал, замаскированный под клуб патриотической культуры с элементами спортзала. На стенке – портрет Гитлера. При появлении посторонних его переворачивают, и там оказывается Путин. Вот один из посторонних – радостный узкоглазый мальчик, мечтающий записаться в секцию, его выпроваживают. Другой оказывается вовсе не посторонним – некий чиновник (Мерзликин) предлагает им вступить в ряды одной из молодежных организаций, чтобы вместе делать общее дело.

Банду крышует участковый (Петр Баранчеев). За это просит "почистить" тот или иной рынок его района. Ребята "чистят". Есть и старший (Арчибальд Арчибальдович), который следит за порядком, иногда проводя уроки физической подготовки где-то в лесу. В уроки, помимо ритуалов с произнесением фашистских и националистических заклинаний, входит изучение оружия, стрельба, бокс и другие полезные предметы.

В фильм, снимаемый Абрамчиком, входят и постановочные сцены: сходки, выслеживание и битье "черных", комические сценки "Почему надо Россию любить" и прокламации, что надо делать, чтобы освободить страну от нерусских.

Только в середине фильма появляется ружье, а, точнее, пистолет, который, разумеется, должен выстрелить. Про то, что смерть в фильме неизбежна, можно понять и с самого начала. Строгая сюжетная линия и вырисовывается с появлением ствола. Штык узнает, что его сестра Юля (Вера Строкова) дружит с кавказцами с "Черкизона" и любит одного из них. Члены "России 88" с радостью идут на выручку другу.

В фильме удивительные диалоги, которые так и хочется воспроизвести, но невозможно из-за того, что каждая реплика сдобрена хорошим количеством мата. Едкие, хлесткие разговорчики в строю. Абрамчик интересуется у каждого, почему тот или иной стал фашистом. Каждый отвечает в меру способностей и чувства юмора (а чувства юмора у всех хоть отбавляй).

Как был снят этот "Россия 88" – непонятно. Почему создателей не убили во время съемок – непонятно. Режиссер Павел Бардин и за час не смог бы ответить на все вопросы. На короткое время корреспондент Агентства национальных новостей буквально вырвал Бардина из толпы журналистов и задал несколько вопросов, которые остались после просмотра.

- Ваш отец, известный режиссер анимационных фильмов Гарри Бардин видел "Россию 88"?
- Да, видел, и несколько раз. Он вообще был одним из первых зрителей.

- Что он Вам сказал?
- Сказал, что ему не стыдно. Замечаний, во всяком случае, не делал.

- Ребята у Вас получились все-таки достаточно симпатичные. У них есть чувство юмора, многие из них приятные на вид. Вас можно заподозрить в некоторой симпатии к ним…
- Нет, я симпатии к ним не имею. Просто надо отдавать себе отчет в том, что это живые люди, у которых тоже может быть чувство юмора, такое странноватое. Они могут быть по-своему приятны. Неправильно было бы их воспринимать как абсолютных ублюдков, идиотов. А если их адекватно воспринимать, тогда появляется возможность изменить их, их мир.

- Правда ли, что многие реплики, - это реальные фразы, взятые из реальных документов? То, что говорит герой Мерзликина – это на самом деле слова лидера одной из наших молодежных организаций?
- Я использовал тексты, взятые из взлома почты всяких русских нацистов и выложенные в интернет ребятами из антифа.

- Явное присутствие в эпизодах известных профессиональных актеров и Федорова в главной роли, мне кажется, немного не позволяет этому псевдодокументальному фильму казаться еще больше документальным.
- Нет, я так не считаю. У нас не было цели сделать абсолютный "документ". Это все равно художественное кино. Более того, появление Андрея Мерзликина добавляет еще больше характерных черт к тому образу, которого он играет.

- Какая судьба ждет тех ребят, которые в конце фильма оставляют Штыка одного?
- Я думаю, что они вписались в систему, как им предложили.

- Один из героев говорит: "Я не фашист. Я патриот. Фашисты все в милиции работают". Вы так же считаете?
- Мнение персонажей фильма – это мнение персонажей фильма, а не мое. То, что милиция часто творит беспредел, не защищает простых граждан, а просто занимается зарабатыванием денег, причем самым воровским способом, это мы все знаем. Есть и хорошие милиционеры. Их примерно столько, сколько плохих. Просто они менее заметны.

- Что с прокатной судьбой фильма? Насколько мне известно, это было нелегко – получить прокатное удостоверение "России 88".
- Насколько я знаю, прокатное удостоверение получить было нетрудно. По-моему, его очень быстро сделали, никаких препятствий не было. Дальше все зависит от наших коллег, которые этим занимаются, и от кинотеатров. От меня, в данном случае, уже ничего не зависит. Я не владелец прав, я всего лишь могу озвучить свою позицию. Я считаю, что фильм должен быть доступен всем, кто хочет его показать.

- Что за история была с органами, темными личностями, премией "Дух огня", которую вашему фильму какие-то высокие инстанции не советовали членам жюри давать?
- Это не совсем моя история. Насколько я знаю, было давление на жюри. Кто-то сверху не хотел, чтобы нам присуждали первый приз. Вам лучше прочитать комментарии Валерия Кичина, он был членом жюри "Духа огня". Он оказался очень смелым и порядочным человеком…

Рассказ Валерия Кичина о его встрече с сотрудниками российских спецслужб, посвященной этому фильму, есть в интернете. Вот выдержки из его монолога:

"…Мы не колеблясь дали этому фильму главный приз. После этого к нам пришла целая делегация фестивальной администрации, куда входили крайне уважаемые нами всеми, известные, в достаточной степени отважные люди, и попыталась объяснить нам ситуацию. Они говорили, что в результате звонка из Москвы есть угроза, что будет закрыт сам фестиваль, что может серьезно пострадать администрация города, который оказал и оказывает фестивалю очень большую помощь. И, наконец, последней каплей было, что может очень серьезно пострадать молодой режиссер…".

"…Я точно знаю, что был какой-то звонок. По крайней мере, в администрации фестиваля мне напрямую сказали: "Да, был звонок, я разговаривал, и была жуткая ярость по поводу этой картины". Квалифицировали ее чуть ли не как фашистскую, что на самом деле значит просто перевернуть все с ног на голову. Но, повторяю, люди, которым позвонили, были в той же ситуации, в какой оказалось жюри. Они ценят картину, насколько я понял, ведь они пригласили ее в конкурс. Наверное, они тоже взвешивали "за" и "против": хотелось бы сохранить фестиваль, он полезный, важный, хотелось бы не причинять вреда городской администрации, хотелось бы не причинять вреда Павлу Бардину. Я допускаю, что мы ошиблись в этом; что, может быть, не так страшен черт, как его малюют. Пошумят и улягутся. Но, по-моему, все получилось достаточно правильно, потому что фестиваль, насколько я знаю, будет существовать. А фильм, как видите, замолчать не удается, как это и должно быть…".

Прокат фильма, как теперь известно, будет. Сомневаюсь, что все рассказы про звонки и встречи с представителями органов – это пиар. Я верю, что такой фильм изначально рискует попасть в самую неприятную ситуацию. Увидеть его надо, но как и где? "Запикивать" мат – это детский сад, потому что получится один сплошной "пик". Купировать - значит лишить фильм смысла. По телевизору его тоже не увидишь, даже на разборке с Гордоном (но очень и искренне хочется).

В чем же важность этого кино? Почему его запрещали показывать, зачем с членами съемочной группы беседовали люди в штатском, а жюри фестиваля "Дух огня" терроризировали звонками из Москвы? Что, мало в России чернушных фильмов? "Груз 200" пострашнее будет. Что, никто не знает, что вытворяют московские наци? Да все знают.

Есть такой английский фильм "Это - Англия / This Is England" Шейна Медоуза. Прекрасная работа, восхитившая многих, но так в российский прокат и не вышедшая (и на DVD, кажется, ее трудно найти) – тоже про наци, тоже жесткая, безапелляционная работа. В "России 88" есть констатация, что "именно это и есть Россия", только ее нет в заголовке. Она есть еще в одном из элементов картины. Снимаемый Абрамчиком документальный фильм называется "Россия – для русских". В нем, помимо прочего, есть вставные элементы, когда Штык ходит с микрофоном и под видом корреспондента опрашивает москвичей: "Считаете ли вы, что Россия должна быть только для русских?"
На самом деле все снималось именно так: Петр Федоров с оператором действительно ходили по улицам столицы и электричкам и опрашивали простых граждан. Результат потряс всю съемочную группу. Более 90% опрошенных соглашались. Да, говорили они, Россия должна быть только для русских. "Узбеки пусть в Узбекистан едут". Они говорили самые неприятные вещи в камеру по поводу "гостей столицы", что с ними надо делать и как. Не все высказывания были даже включены в сам "Россия 88".

В одном из интервью Бардин признался, что такого не ожидал никак.

Вот в чем в дело. Все в культпоход на "Тараса Бульбу", товарищи! Или кто-то передумал?