– Есть ли что-то в вашем репертуаре, написанное специально для этого концерта?
– Да, есть одна песня, которая подготовлена специально. Она как нельзя больше подходит к выступлению в Беслане, поскольку наш концерт приурочен к Дню защиты детей. Она посвящается памяти тех детей, которые погибли во время того теракта. В то время, я это отчетливо помню, мы все – все без исключения и в России, и в Латвии – переживали за жителей Беслана. Даже в некотором смысле хотелось оказаться там, чтобы оказать какую-то посильную помощь, но это было нереально.

– Как вы думаете, ваши песни будут поняты и восприняты в Чечне?
– Я ни разу не был в Чечне, поэтому я волнуюсь – не знаю, как будет воспринят мой репертуар. Тем более, что песни все незнакомые – в России их никто не знает. У нас-то они известны: из того альбома, который я сейчас подарил вам, 5 песен вошли в топы хит-парадов на различных радиостанциях: не только Риги, но и Вильнюса, даже в Калининграде кое-что звучало. Но, поймите, помимо прочего хочется привнести свое тепло, отдать кусок своей энергии тем людям, которые находятся там. Они перетерпели уже столько бед, что «грузить» их чем-то пафосным и трагическим совершенно не хочется. Хочется принести что-то другое. У меня репертуар романтический, я пою о любви, как и многие это делают – нас всегда на попс тянет. Хотя с другой стороны я очень много сейчас работаю и с Раймондом Паулсом, в том числе в Рижском русском театре им. Чехова – теперь он так называется, раньше это был Рижский театр русской драмы, и совсем недавно был переименован. Что-то будет исполнено из каких-то старых паулсовских песен. Может быть парочка тех, которые в свое время пел весь СССР.

– Ваши коллеги говорили, что некоторые артисты отказались участвовать в этом концертном туре из-за страха …
– Да, Дима сказал, что многие боятся ехать. Наверное, он имел в виду Чечню. В Россию никто не боится ехать, в Россию наоборот рвутся. Я сам имел очень большое отношение к Москве в свое время. За четыре года – с 2000 по 2004 – я 2,5 года провел в Москве наездами. Первое, что у меня спросили на пресс-конференции в Риге: а вы не боитесь? У Омара Хаяма есть строки, которые подходят в любом случае, и которые я использую как девиз: как сам поступаешь с божьей тварью, того же жди себе и от людей. Поэтому, если я еду с добром, надеюсь, что ко мне отношение будет такое же. Нет, я не боюсь. Я много езжу по странам бывшего СССР – был в Украине, Белоруссии, ездил по России, люди всегда понимают все правильно. Правда, это все были корпоративы – мое имя не настолько известно в России, чтобы выступать на эстраде.

– Хотят ли латвийские артисты вернуться на российскую эстраду?– Безусловно. Я могу назвать несколько имен, которые с удовольствием хотели бы выйти на Россию. Пытаются, делают шаги. Это Джей Стивер – один из победителей «Новой волны», группа "Космос", которая сейчас периодически работает с Лаймой Вайкуле. Наверное, победитель позапрошлой "волны" Интас Бусулис – замечательный молодой певец. Я считаю, что у него есть будущее, но другой разговор, он не столько рвется на российскую сцену – у него амплуа немного другое, он джазовый певец. Кстати, это был единственный исполнитель в Латвии, который подал заявку на Евровидение, прошел в финальный тур в Латвии. И в Латвии пел на русском языке для Евровидения.

– Россияне на Евровидении поют на английском, латыши на русском…
– Так вышло.

– А чем привлекает российская сцена, объемом?
– Объемом. Ведь Латвия – это всего около трех миллионов жителей. Но это коммерческий вопрос – без полумиллиона долларов попасть на российскую эстраду бесполезно стараться.