Рауф Ахмедов: Вот и помянешь старого цензора добрым словом
В 1859 году Александра Васильевича назначили одним из разработчиков нового цензурного устава, но потом он как-то неожиданно отошёл от дел. Как писали потом критики: «вёл частную жизнь, порицал современные нравы и записывал впечатления». Его "Дневники" впервые вышли из печати в годы царствования Александра III и стали одним из весьма любопытных литературных памятников XIX века. Вторично в нашей стране их издали в годы хрущёвской "оттепели", в третий раз – совсем недавно.
Чем же они интересны сегодня? Надо сказать, что Никитенко тяготился своей цензорской службой. Всю жизнь он стремился к светлому и возвышенному, а заниматься пришлось чем-то вроде подрезания чужих крыльев. Тем более, что масштаб творчества своих «подопечных» он осознавал (хотя как людей, с их слабостями и привычками, не жаловал – например, Гоголя). Чтобы не пасть жертвою раздвоения личности, Александр Васильевич выработал себе кодекс поведения и назвал его "прогрессивная умеренность", что, впрочем, не мешало ему то и дело записывать в своём дневнике одну и ту же фразу: "Да сохранит Господь Россию!"...
Никитенко умер задолго до революции, подготовленной трудами тех, чьи книги и статьи никогда не прошли бы его цензуры. Скромный уроженец воронежской глубинки – и вместе с тем, «упрямый малоросс», как прозвали его литераторы-демократы, - он всю жизнь разрывался между горячей верой в прогресс и справедливость и необходимостью служить государственной идеологии. Разрывался потому, что прогресс так и норовил опрокинуть устои общества, а перепуганная власть пыталась давить всё и вся - без разбора. Чем это закончилось в 17-ом году – написано в школьных учебниках.
Прошло много времени. В нашей стране появились и сгинули новые поколения цензоров. Теперь настала воля.
Вот и недавно, в юбилейной передаче о знаменитой когда-то телепрограмме «600 секунд» её автор вспоминал, с какой радостью он и его съёмочная бригада выезжали на ЧП. Ведь там, на месте происшествия, непременно будет свежий труп – раздавленный или повешенный, и поэтому зритель опять не оторвётся от экрана. Круто мы работали, радовался автор, и всех этому научили!
Да уж...
Опять же недавно рассказывали, как на Западе запрещают к показу на ТВ бесстыжие видеоклипы, как «вырезают» из них откровенную порнуху – дабы не оскорбить общественную нравственность. В нашем Отечестве те же самые клипы показывают как есть, в натуральном виде. В прайм-тайм – и старым, и малым. Что касается литературы, то в России давно печатают книги Владимира Сорокина, хотя пересказывать их содержание не возьмётся и бомж, потому как эти "тексты" сильно воздействуют на рвотный рефлекс.
Перечислять подобные шедевры можно часами. Но - не всё так плохо. Три года тому назад пресса и ТВ договорились не заниматься живописанием терактов - в цветах и красках. То есть, поберечь нервы зрителей и читателей. Договорились сами, без нажима сверху. Не исключено, что похожий договор состоится и по другим поводам. Например, по поводу юмора ниже пояса, безмозглых и лживых сериалов, публичного копания в грязном белье, бездарных и нахальных книжонок, «фанеры» на эстраде и театрального чёса. Да мало ли у нас такого.
Если бы Александр Васильевич Никитенко столкнулся с нынешней масс-продукцией, то отправил бы 90% её авторов и «креаторов» в Петропавловскую крепость, в компанию к тюремным крысам, а то и на каторгу – в каменные работы. И не испытывал бы по этому поводу ни малейших угрызений совести.
Нынче другие времена, поэтому есть лишь надежда, что общество опомнится само. В конце концов, быть белыми и пушистыми намного приятнее, нежели грязными и вонючими.
