Несмотря на то, что это всего лишь третий фильм Гибсона, уже можно говорить о его авторском почерке. А именно, его картины - это историческое кино. Желательно, чтобы все говорили на мертвых языках (латинский, арамейский и т.д.). Гриму уделяется чуть ли не больше внимания, чем актерской игре, а иногда и больше. Все очень натуралистично. Много крови. И мы все знаем, чем дело закончится.
Так и в «Апокалипсисе»: что-то вроде 1500 года, доколумбовая Америка, культура майя. Говорят, соответственно, на юкатекском диалекте языка индейцев, то есть фильм идет с субтитрами. Все актеры выглядят, как племена тех времен: удлиненные мочки ушей, в которых вставлялись кости или камни, татуировки согласно статусу того или иного члена племени, деформация черепа путем сдавливания головы деревянными досками, на теле – рисунки, сделанные путем нанесения ран, оставляющих глубокие и хорошо видные следы. Красота. И кровь.
Разумеется, никто актерам черепа не деформировал и мочки не оттягивал, но гримеры поработали на славу. О том, как искали актеров, – отдельная история. Из всей массовки численностью чуть ли не тысяча человек профессионалами можно считать не больше десяти. Юкатекский диалект учили с помощью mp3-плееров. Да и сюжет понимали не все.
Сама сюжетная линия исчерпывается буквально несколькими фразами: одно племя захватило другое племя, перебив оставшихся. Главный герой доходит с пленными до столицы майя и чудесным образом сбегает, чтобы добраться до родного пепелища, где его ждут спрятавшиеся беременная жена и сын. За ним в погоню пускаются воины враждебного племени. Но вот, вроде бы, спасительный берег – но подоспевают испанские корабли. Конец.
Внутри незамысловатой коллизии столько всего, что трудно не только перечислить, но и вспомнить. Каждый кадр фильма – это не бытописание жизни индейцев, а в первую очередь, безостановочное приключение: бегство от ягуара, драки, схватки, казни, ловушки, смерти, рождение (одна штука), потоп, прыжки с огромного водопада головой о скалы, пускание стрел на поражение …
«С самого начала практически все, что вы видите на экране, находится в движении, - говорит Гибсон. – Камера находится в непрерывном движении, и внутри самого кадра тоже обязательно что-то движется». Так и есть. Там действительно всё постоянно мелькает перед глазами: один убегает, другие догоняют, один прыгает с гигантского водопада, другие – за ним. Головы на плахе бодро прыгают по ступенькам пирамид. Вырванные человеческие сердца весело завершают свой жизненный цикл на глазах у изумленной публики. Слегка прикрытые филейные части индейцев неутомимо сверкают в тени экзотических деревьев. Говоря проще, движения так много, что к концу второго часа можно устать. Это и является довольно серьезным испытанием для зрителя. Не говоря о том, что каждую минуту кому-то что-то отрывают или во что-то вонзают копья- стрелы-топоры. Говоря проще, сплошное членовредительство. Вся трилогия "Пилы" отдыхает.
Мела Гибсона можно заподозрить в изощренном садизме. Подробно показав дикую варварскую сечь в «Храбром сердце» или детальное избиение Иисуса в "Страстях…", в "Апокалипсисе" он устраивает подлинный макабр, на который решился бы разве что редкий постановщик слэшеров категории "Б": весь фильм кажется, что кровь вот-вот начнет сочиться сквозь ткань экрана. Руки, ноги, головы, глазницы летят во все стороны, не переставая. Убиению подвергается все, что бегает, включая животных (непонятно, почему фильм не снабдили обязательной пометкой "в процессе съемок ни одно животное не пострадало"?)
С животными вообще в этом фильме интересная история. С неожиданного появления разъяренного тапира, больше похожего на дикого кабана, до конечного боя с черным ягуаром Гибсон не дает забыть, что снимает еще и про то, как опасно жить вообще, особенно если ты в джунглях. Убивает все: змеи, пчелы, уже несколько раз упомянутый ягуар, мартышки, лягушки, жуки и прочие муравьишки. Все настолько детально, что можно и энциклопедии с полок не доставать.
В этом смысле у фильма Гибсона есть одна проблема, которую можно было бы отнести и к достоинствам. Режиссер необычайно скрупулезно подходит к мелочам, что неизбежно приводит к страшной длительности картины. Принципиально важное условие для Гибсона - максимальная аутентичность, даже во время нескончаемых экшн-сцен. Таким образом он превращает двухчасовой хронометраж чуть ли не в четырехчасовой. Но сокращать его не поднимается рука: настолько все выверено и продумано.
Если на хихиканье по поводу «Страстей Христовых» было наложено негласное табу в силу многих причин, то в "Апокалиписе" присутствует парадокс: из-за отточенности каждого кадра, каждого эпизода, фильм просто напрашивается на пародирование. Хотя, конечно, это комплимент фильму. Первая же сцена разделывания тапира молодыми охотниками рождена для растаскивания на цитаты, не говоря уж о ключевых моментах.
Это из тех фильмов, которые с самого начала смотришь с недоумением и даже с недоверием, но спустя день хочется посмотреть еще раз, проверить впечатление. «А где же высоконравственная идейная составляющая?» - спросит въедливый зритель и будет прав. Ведь не будет же серьезный человек понимать, что умный, в общем-то, режиссер Гибсон рассказывает только лишь историю о неизменной гибели любой цивилизации. Вот тут-то вскроется, что перевод, выполненный российскими прокатчиками, в результате которого "Apocalipto" стал "Апокалипсисом", не совсем верный. В переводе с греческого (а надо полагать, что это именно греческое слово) "apocalipto" означает "новый, будущий мир", а вовсе не "конец света", как могут подумать некоторые.
Поэтому в финале оставшиеся в живых герои вместо того, чтобы бежать вприпрыжку навстречу испанским кораблям, разворачиваются и уходят в джунгли для создания нового мира. И мы знаем, чем все закончится.
Ccылки по теме:
Лучшим фильмом года в США назвали картину на японском языке
