Казалось бы, тема бандитских 90-х уже была изложена режиссёром Балабановым в до неприличия гротескных «Жмурках». Ан нет. Есть еще люди, которым беспокойный конец прошлого столетия не даёт уснуть, например, режиссёр Владимир Щегольков, который, в отличие от других, вспоминает эту эпоху не с саркастическим смехом, а с некоторой ностальгией и даже романтикой.
У «Любви на миллион» стандартная схема: человек (в данном случае, парочка Митяй и Аня в исполнении молодых актёров Руслана Курика и Лины Миримской) попадает не в то место не в то время и наживает себе неприятностей.
Время действия чётко очерчено: 1993 год. Аня проституирует по гостиницам. Митяй торгует на рынке аудиокассетами, но с учётом его натуры и вкуса, в то время как вся страна слушает «Мираж» и "Технологию" (которая потом появится в фильме в полном составе), молодой человек принципиально "толкает" Брайана Ино, The Cure и King Crimson и прочий неформат. Любовь к музыке, а именно желание приобрести редчайшую (на самом деле, так и есть) пластинку Дэвида Боуи, где музыкант начитывает сказку "Петя и Волк", толкает Митяя на сомнительную сделку, связанную с передачей фальшивых денег. В дальнейших бандитских "разборках", где мелькают лица кавказской национальности, фальшивый миллион баксов, сумки-кейсы, лысые бандиты, золотые цепи, кровь, взрывы, пытки, акулы шоу-бизнеса и другие атрибуты нормальной жизни России-1993. Но главное – это случайное знакомство с девушкой Аней, которое перерастает в большую любовь.
Главную женскую роль исполняет театральная актриса Лина Миримская, которая еще со школы начала играть в театре не только по призванию, но и благодаря «родственным связям». Её мама, Ольга Блок-Миримская, одна из ведущих актрис театра Табакова, приучила Лину к сцене с детства; теперь молодая артистка покоряет киноэкраны.
- История «Одной любви…» разворачивается в начале 90-х. Как ты готовилась к этой роли, ты же в 1993 году еще маленькая была?
- Да, я маленькая была. Но я помню, что там было, я помню музыку, которую слушала.
- Тоже King Crimson слушала?
- Нет, King Crimson я не слышала, я слушала «Комбинацию», "КарМэн". Это всё были мои любимые, кумиры.
- А вот в фильме главный герой говорит, что это всё не настоящая музыка?
- Нет… В фильме так не говорится. На самом деле, мы не претендовали на какую-то правдоподобность, это ведь всё же не документальное кино. И потом, немногие помнят эту атмосферу. Особенно нынешнему молодому поколению понять вообще будет невозможно, что тогда витало в воздухе.
- Тебя в фильме и бьют, и колотят. Масса драк, ты вся в крови полфильма бегаешь. Лишений много было?
- Меня били, колотили, не давали есть. У нас был очень плотный график, 20 часов смены в сутки. Спали мало. А когда были драки, павильонные сцены, мы провели там ну очень много времени. Так что я, в итоге, во время драки очень сильно ударилась, спиной об диван – у меня пятнадцать минут был болевой шок, я просто даже не могла встать. Пробовали вызвать каскадёров, которые должны были исполнять трюки, но в итоге я всё делала сама, потому что у меня тонкое платье и были видны ноги, трусы и всё остальное. Так что другие ноги нельзя было показывать, сам понимаешь.
- По поводу платья. Ты примеряешь в кадре свадебное платье. Говорят, это плохая примета…
- Вот видишь! Видишь, в итоге как всё получилось! По фильму, любви-то это не помешало, то есть это препятствие стало для любви, но любовь оказалась сильней.
- В фильме много эротических сцен, поцелуев. Смущалась?
- Конечно. Я очень смущалась. Это всё было в первый раз: с каким-то чужим дядькой целоваться, что-то изображать. Это, пожалуй, было самым сложным. Но что поделаешь? Выдохнула и пошла в кадр. Но вот согласишься ты со мной или нет, что страсть получилась?
- «Химия», "искра" есть, конечно.
- В-о-о-от химия, да. Это главное.
- Ты думала о том, что это потом родители увидят?
- Ну ты знаешь, я к этому очень деликатно старалась подойти. Всё очень аккуратно, не было ни груди…
- А бранные слова?
- Да разве это бранные слова? Какие же это слова…
Корреспондент АНН решил проверить непосредственно у родителей, а именно у мамы Лины, Ольги Блок-Миримской, действительно ли «всё аккуратно».
- Вообще, я не люблю, когда так выражаются. Я люблю, когда внутренне человек играет очень точно. А все эти выражения уже пора истреблять. Не только с экранов телевидения и с киноэкранов, но вообще.
- Ольга Ивановна, а как Вы относитесь к эротическим сценам, в которых играет Ваша дочь?
- Ну она же там всё аккуратненько так делает. Там нет этого секса грязного. Там настоящая любовь.
- Вы готовитесь к тому, что скоро Лина станет – если еще не стала – кинозвездой?
- А что теперь делать? Конечно, готовлюсь. Но на небесах, как говорится, всё уже свершилось. Она в фильме получилась, будто не наш артист. Хорошенькая такая, замечательная.
История в фильме «Одна любовь на миллион» похожа на очередную "тарантиновщину". Но чехарда с сумками, фальшивыми и настоящими банкнотами, потерями и находками больше похожа на Гая Ритчи, нежели на творения QT, потому что несмотря на обилие крови и убийств всё происходит довольно бодро и весело. Почему? Потому что, вероятно, одним из основных элементов фильма является музыка. Это и основная движущая часть сценария, и темпоритм картины, и причины поведения героев. Музыкальному продюсеру "Одной любви", Олегу Нестерову, лидеру группы "Мегаполис" и главе рекорд-компании "Снегири", удалось практически невозможное: вовлечь в фильм и уникальных российских исполнителей (вызвать к жизни "Технологию" и легенду московского рока Васю Шумова, лидера группы "Центр"), и целый рой настоящих легенд мировой рок-музыки: от Дэвида Боуи до The Cure.
- Олег, чем для Вас отличается музыкальное продюсирование от работы в кино?
- Я думаю, что кино приятнее, потому что, когда я продюсирую музыку для фильма, у меня больше инструментов, больше возможностей. Я могу в формате подготовки саундтрека выполнять всё то, что я не могу сделать в обычном музыкальном продюсировании.
- Например?
- Ну, например, поработать с треками Брайна Ино и подкладывать то, что получается, под какое-то изображение. Ну и, конечно, тут рискует, в первую очередь, продюсер картины, а не музыкальный продюсер, что тоже приятно.
- Что было сначала: фильм или музыка?
- Я начал работать еще на уровне сценария, когда в нём оставались белые пятна, касаемо музыкальной фактуры, и, в общем-то, вся эта музыкальная составляющая сценария.
- Вы собственными соображениями руководствовались, когда искали композиции для фильма?
- Я же музыкальный продюсер, и мной двигала не только интуиция, мной двигал еще и вкус. У кого-то он один, у кого-то – другой. Я люблю такую музыку, которая звучит в фильме.
- Как проходил процесс переговоров с западными рекорд-компаниями?
- Конечно, мы всё согласовывали, до каждой мелочи. Но были случаи, когда приходилось выходить непосредственно на самих музыкантов. Если артист сам отслеживает все фильмы, то приходилось работать в тесном контакте. Например, Фрипп (Роберт Фрипп, участник группы King Crimson – прим. АНН) не хотел вообще с нами сотрудничать, два месяца. Потом согласился. А вот Simon & Gurfunkel из всей честной компании отказались.
- Кто легко шёл на контакт?
- Ну, в принципе, The Cure достаточно легко согласились, и Джон Кейл пошёл легко. И даже Брайан Ино, хотя он для саундтреков никогда не даёт свою музыку.
- Вы как-то изменяли песни в процессе?
- Конечно, где-то что-то подрезал, но в аранжировки не лез, ни в коем случае. Это всё оригинальная музыка.
Трудно сказать, в каком процентном соотношении оригинальности / неоригинальности находятся фильм и музыка к нему, но некоторые зрители под такой саундтрек любой сюжет проглотят, и наоборот: кому бандитские разборки сладостны, тот и с Джоном Кейлом смирится.
