Евгений Миронов и Чулпан Хаматова сыграют шукшинских "чудиков"
Творческая группа Московского Театра наций под руководством Евгения Миронова готовит к постановке спектакль «Шукшинские рассказы». Для этого актеры живут на родине Шукшина в селе Сростки. Постановщик спектакля – известный режиссер Алвис Херманис.
"Я никогда не буду ставить Шекспира и Мольера, потому что не знал быта и среды, в которой они жили, конкретных деталей, - признался он. - Шукшин - как конфронтация нескольких антропологических позиций. Один мир, одна планета - деревня 40-50 лет назад, когда о ней писал Василий Макарович. Нынешние Сростки - уже совсем другая планета и почти встреча с инопланетянами. Современные московские актеры - третье антропологическое явление. А мы с художником Инесс Моникой Пормале - вообще иностранцы. Плюс зрители со своими представлениями, как надо правильно играть Шукшина. Это будет такой перекресток встреч. Мы не станем реставрировать тот мир, мы сделаем все, как есть сейчас…"
Погружение в среду – это посиделки с земляками Шукшина, уроки игры на гармошке-трехрядке, посещение Бийской колонии для несовершеннолетних. И обязательно - посидеть на Пикете, охватывая широким взглядом Катунь и Сростки.
В спектакле по рассказам Шукшина, который Москва увидит нынешней осенью, Миронов будет и Стёпкой, и дедом Северьяном. А Чулпан Хаматовой предстоит перевоплощаться в реку Катунь.
"Быть живыми, добиться полной аутентичности" - такую сверхзадачу предстоит решить актерам. Надо говорить "срошшинцы", а не "сростинцы", - поправляет журналистов Евгений Миронов. - Так надо говорить, потому что так говорят они. Нам показывали части села Сростки: Баклань, Голожопка, Мандюрино. Так они назывались в народе. Несмотря на пропасть в полвека между героями Шукшина и людьми современными, они очень похожи. Я это понял, когда мы были в колонии для несовершеннолетних. Заместитель начальника рассказывал недавний реальный случай, похожий на рассказ Шукшина "Стёпка", как будто и не было этих пятидесяти лет. Парень, которому до освобождения оставалось всего лишь десять дней, бежал, потому что нужен был своей девушке. А шукшинский Стёпка совершил свой безрассудный побег за два месяца до свободы, чтобы побыть с семьей. Им обоим неважно, что придется еще два года отсидеть, главное - день, проведенный с близким человеком. Что было полвека назад, то может случиться и сегодня. Василий Макарович писал про тех людей, как про нас, в любом времени такое может происходить снова. Большое счастье для нашей творческой группы, что мы там были".
А для Чулпан Хаматовой первый же вечер в Стростках стал культурным шоком: "Мы только приехали, и вышла женщина с коромыслом. И пошла - великая, массивная, вечная. Она проплыла мимо нас, не останавливаясь и не обращая никакого внимания на новых людей, зашла в воду, остановилась, набрала полные ведра и так же, не отвлекаясь на мелочи, уплыла с этим тяжелым коромыслом. Мы даже говорить перестали. Стало понятно, как она к этой воде относится, а все остальное для нее не имеет значения. Мы начали репетировать еще в мае, в Москве. Один из шукшинских рассказов - "Красные сапожки". Тогда для меня они были какой-то абстрактной обувью, и даже представлялась дребедень типа Армани или Гуччи. Но они и рядом не стояли с истиной. Одно из главнейших откровений Сросток - ценность быта, бытия. Наши женщины, наши подруги рассказывали, как они мочили ноги в грязи, грязь высыхала, и они ходили так, как будто были в обуви. Можете себе представить, какого объема это событие - появление настоящих сапожек - и какое это признание в любви… Мое сознание перевернулось..."
Театр наций намерен через год приехать на Алтай и показать "Шукшинские рассказы" в Барнауле и Сростках.
