Остров Иводзима, несмотря на стратегическую важность его захвата для американцев, не несёт для японских солдат никакой ценности. На нём ничего не растёт, нет воды, а в целом – это восемь квадратных миль вулканической породы и иссушенной чёрной земли. «Чтоб он достался американцам», - сквозь зубы цедит один из новобранцев, пытающийся долбить окопы на берегу злополучного острова.
Зритель, думающий, что фильм о Второй Мировой войне – это непременно «Пёрл Харбор» с сумасшедшими спецэффектами, сильно ошибётся. В 2006 году очень хороший режиссёр Клинт Иствуд показывает, что война – это вовсе не умопомрачительные схватки, шумные баталии и яркие взрывы. Это вообще не яркое зрелище, "Письма…" на 90% подчеркнуто серый, доведенный почти до монохромных красок, фильм.
Несмотря на то что одним из продюсеров числится Стивен Спилберг, здесь нет взрывных по эмоциональному накалу сцен вроде высадки американских войск на берег Нормандии. Первая батальная сцена начинается болше чем через час после первых кадров. Всё предыдущее время занимает подготовка японских войск к сражению с американским десантом. Подготовка заключается не только в рытье 30 километров тоннелей внутри острова. В первую очередь, это несуетливые разговоры, это глаза солдат, догадывающихся о безысходности своей гибели, и, главное, генерал-лейтенанта Тадамичи Курибаяши в исполнении прекрасного Кена Ватанабе.
Курибаяши, несколько раз побывавший в Америке, любящий самих американцев и их образ жизни, хорошо знающий их методы борьбы и ведения военных операций, твёрдо знает о безнадежности предстоящей военной операции, однако, его стратегический гений придумывает систему подземных пещер, которая позволила продержаться японским солдатам 40 дней. Таким образом, план, который был спланирован американцами как быстрый удар и захват, провалился и вылился в гибель около 7000 захватчиков и 21000 японцев.
Иствуд, хитрый режиссёр, как известно, сделал из этой битвы два фильма. Один, «Флаги наших отцов / Flags of Our Fathers», стал видением сражения с американской стороны и, заодно, памфлетом, посвященным умению Штатов раздувать из героизма подлинный фарс. Этот фильм наши прокатчики решили не покупать, по разным причинам: то ли посодействовал провал картины в прокате в США, то ли отсутствие "оскаровских" номинаций. Второй, "Письма…", показывает бой с японской стороны, и наши прокатчики, вероятно, повелись на несколько номинаций Американской академии (хоть лента и получила только одну – за звук), и оказались в не самом выгодном положении. Потому что "Письма с Иводзимы" - это подробное, структурно отточенное повествование, необогащенное витиеватым сюжетом, о чести и чувстве долга, непонятного большинству европейской аудитории.
Зачем этим японцам сдался этот дурацкий остров? Зачем они сидят без еды и без воды неделями и не делают ничего для своего спасения? Что это за постиндустриальное харакири: не ножом по животу, а с криком «Банзай!» гранатой в грудь? Почему бы им не использовать себя с этими же гранатами как живую бомбу для вражеских танков, что сделал бы любой герой советских мифов из истории Второй Мировой? Даже единственный устроившийся с минами под танки, пролежав сутки, так и не дожидается самоходок, почему он не просчитал, как они будут ехать? Этими и многими другими вопросами будет задаваться по-европейски мыслящий человек.
Но Клинт Иствуд занят не этими вопросами. Он рассказывает об иной духовности. Об ином отношении к войне. Нация, которая с детства готовится к смерти, не признаёт геройства. Они признают честь иного порядка: не выиграть войну, а достойно погибнуть. Если сказали: «Стоять до конца за Императора», - они будут стоять. И позор проигрыша они искупят своей смертью. Те немногие, которые пойдут сдаваться, будут убиты не своими, а волей провидения чужими, но это будет воспринято как высшая кара.
Две излюбленных темы Клинта Иствуда, режиссёра, - стойкость собственной морали и стойкость собственной любви к жизни – несовместимые в принципе, выдерживают, чудом, в его фильмах сочленения. Так и здесь. Но Иствуд в истории про Иводзиму ещё и слишком занят другими мотивами: своими собственными. Такое ощущение, что он был занят тем, что проверял себя на стойкость: доведет ли он это сложное неторопливое повествование до конца. В серых красках, в полутьме японские солдаты, слабо для нас, европейцев, отличающиеся друг от друга, ведут очень важный разговор, что очень – почти покадрово – напоминает некоторые из шедевров Куросавы. Сюжет передаётся полутенями, полусловами, не жестами, а глазами героев.
Ход и мораль не самые новые. Но ценности своей они не утрачивают с годами. Этот фильм выпущен всего несколькими копиями, как какой-нибудь арт-хаусный фильм. И это очень правильно, потому что это, действительно, не для всех фильм, это не «Пёрл Харбор» и не "Спасение рядового Райана", и уж тем более не "Говорящие с ветром". Иствуд говорит не о войне, а стойкости духа. Не для всех.
