Культовый режиссер Даррен Аронофски снял фильм «Рестлер / The Wrestler» с Микки Рурком в главной роли. Неизвестно, что было целью этого предприятия, - получение ли "Оскара" или просто съемки хорошего фильма, - но результат вышел весьма странный.

Получился почти документальный фильм про то, как Микки Рурк состарился и из звезды превратился в обрюзгшую никчемность, занимающуюся какими-то глупостями.

Сейчас, уже спустя более месяца после вручения "Оскара", стоит посмотреть "Рестлера", чтобы понять: достоин ли был Микки Рурк своей награды или Шон Пенн сделал это лучше. В контексте всей прошедшей оскаровской церемонии нужно признаться, что было жалко и ушедшего Хита Леджера во второстепенной роли, и вернувшегося Рурка в главной роли. Американские академики выбрали правильное решение: наградили покойного исполнителя роли Джокера, а Рурку вроде как выдали аванс в виде "хотя бы номинации".

Микки Рурк в "Рестлере" натурально играет деревенскую старуху по имени Рэнди Робинсон. Обрюзгшую (когда не качается), собирающую длинные волосы в пучок, с постоянно влажными глазами. Даже на ринге он ведет себя, как девица: просит то тут, то там быть "полегче и поаккуратнее". А когда нужно, тайком "прихорашивается": спрятанным кусочком бритвы аккуратно подрезает кожу на лбу, чтобы все лицо было в кровищи.

В жизни "Баран" (такая кличка героя Рурка) – вообще-то "бычок". Ходит, шатается, вздыхает на ходу и плачется. Ниточкой, которая должна привести его к печальному финалу, становится инфаркт и последующее за ним коронарное шунтирование. Тренировки не даются, ключи от его трейлера все пытается отобрать за неуплату владелец. Деньги приходится зарабатывать на автограф-сессиях вместе с десятком таких же неудачников, как и он, и перебиваться поденщиной, вроде работы в магазине продавцом колбас. Последнее ему удается явно лучше и веселее.

Еще он хочет вернуть себе прошлую жизнь: чтобы дочь была рядом и любимая женщина. Но с дочерью (Эван Рейчел Вуд) не ладится совсем. Любимая женщина (Мариса Томей) – стриптизерша, какая тут жизнь. Так что больше Барану ничего не остается, как рассчитывать на грандиозный матч-реванш с одним из рестлеров, таких же лузеров-восьмидесятников, как и Баран. И черт с ним, с сердцем, прорвемся.

Странно, все мы понимаем, что рестлинг – это клоунское зрелище, где все понарошку. И стриптиз – это такая штука, где все ещёебольше понарошку. Но когда эти ненастоящие субстанции встречаются, все становится настолько настоящим, что даже смешно. Вот перед боем Рурк с партнером делят, кого будут бить об стол, кого – колючей проволокой, а кто станет предметом для применения столярного степлера. Вот стриптизерша рассказывает, какой классный фильм "Страсти Христовы" ("Там Иисуса фигачат без перерыва два часа!" - восклицает она в своих восторгах).

Все, что связано со стриптизершей Кэссиди, по-другому, чем можно было бы ожидать, расставляет акценты. С ярко выделяющегося и всем понятного контрапункта "Микки Рурк аллегорически играет себя любимого" фильм с появлением любовной линии перескакивает на менее отчетливую, но более трогательную тему про восьмидесятые. В 80-х музыка была лучше, "Как круты были Guns ‘N Roses!", - кричит одна, "А Def Leppard!", - вторит ей другой. "А потом пришел Кобейн и все испортил", - заканчивает мысль работница секс-досуга. Еще в 80-х игровые консоли для компьютера были проще и понятнее: знай только жми на клавиши допотопного Playstation.

Так что "Рестлер" - это не совсем про то, что Микки Рурк сейчас, если на что и годится, так это на слезливые откровения, как у него раньше все было, а потом он сам все испортил. "Рестлер" - больше про то, как у всех все было, а теперь не за что детям даже новую игру "Call Of Duty" купить.

Зачем это нужно было Рурку – понятно, зачем Аронофски – совершенно неясно. В "Рестлере" есть все, чтобы было видно, что это кино с Микки, и нет совершенно ничего, что указывало бы на присутствие в проекте автора черно-белого экспериментального "Пи", культового хитрого "Реквиема по мечте", спецэффектного и продуманного до мелочей "Фонтана". Жесткий документальный стиль нового фильма Аронофски, снятого с плеча на цифровую камеру, ничего не говорит хоть о какой-то авторской концепции этого режиссера. Или ее просто банально нет, или она заключается в том, чтобы заставить зрителя ломать умы в поисках ответа на эти вопросы. Если это так, то Даррен Аронофски с задачей справился. И за то, что вернул нам Рурка, большое спасибо – даже если тот больше похож на старушку на базаре, чем на обаяшку Энджела из "Сердца ангела", снятого в восьмидесятых, до того, как пришел Кобейн и все испортил.