Геннадий Юхтин: фильм "Весна на Заречной улице" живет вместе со мной
В кино ему всегда доставались простые герои – рабочие, защитники Родины. Режиссер Иосиф Хейфец однажды одной фразой объяснил ему, почему так происходит: "Ты, Гена, свой парень, понимаешь, человек из трамвая!" Вот и новом спектакле "Волшебная туфелька Золушки", премьера которого прошла недавно в Театре киноактера, Народный артист РФ Геннадий Юхтин играет не короля, а простого лесника.
Хотя, какой он простой? Он ведь волшебный! Действительно, глядя на то, как актер энергично приплясывает, поет и вообще не отстает от юных коллег по сцене, понимаешь, что Юхтин черпает откуда-то волшебную энергию. А ведь Геннадию Гавриловичу уже за восемьдесят.
– Геннадий Гаврилович, в чем секрет? Откуда силы берутся?
– Секрет прост. Силы от коллег, очень хорошего и молодого коллектива, от талантливого и тоже молодого режиссера, ну и сам театр, в котором страшно подумать, я служу уже более пятидесяти лет, сил придает! В общем все это создает нечто вроде родственной ауры, которая заставляет быть во всеоружии и тонусе. И не уступать моим коллегам – молодым и прекрасным артистам, которые приходят к нам на смену.
– Текст в памяти как удается удерживать?
– Ну, этому еще в институте учили. Мне жена помогает сцены разыгрывать. Репетирую, репетирую. Повторение, мать учения! А вообще – надо несколько раз роль переписать. Это тренирует еще и зрительную память!
– У вас еще и глаза горят, хотя это, наверно, непросто, получать удовольствие от роли. Ведь у вас за плечами уже очень много других не менее интересных ролей.
– Мне очень понравился материал и режиссер. А от режиссера зависит практически все! Изначальный заряд исходит именно от режиссера! У нас много сменилось режиссеров за эти годы, но Роберт Манукян просто поразил меня. Он способен зарядить любого актера! Я даже душой помолодел! Так что энергетика – это не просто слова, это есть и в театре, и, наверно, в жизни. Просто в жизни таких людей обычно называют душой компании, или просто заводилой.
– Ну, это то, что касается молодости души. Однако тело ведь тоже надо поддерживать? У вас в этом плане есть какие-то свои секреты? Не пьете, не курите, занимаетесь спортом?
– И тут все достаточно просто. Жизнь меня не очень баловала. Излишеств никаких не давала. Поэтому большую часть жизни мне приходилось доказывать свою способность противостоять всем препятствиям. Так что спортом мне уже заниматься не нужно было. А вот в спортивных фильмах снимался, и спортсменов играть приходилось не раз. Так что какие-то навыки все равно пришли. Да и в боевых военных картинах без хорошей физической подготовки съемки было не одолеть. Но, наверно, самый "главный секрет" заключается в том, что никогда в жизни у меня не было своего личного транспорта, и я всегда ходил пешком. И так до сих пор! Я считаю, что это очень хорошая зарядка, которая дает не только тонус на день, но и долголетие в итоге. Никаких специальных упражнений по утрам и специальных гимнастик. И, если конечно находится время (улыбается), свободное от творчества, у меня есть загородный домик с садовым участком. И то, и другое требует ухода и довольно больших физических вложений. Особенно земля! Но ведь земля не только берет, но и отдает! Когда работаешь на земле, получаешь огромное удовлетворение! Не только в общении с самой землей, но и потом (улыбается), собирая плоды трудов своих – помидорчики, огурчики, ягоды. Это ведь не только вкусно, но ведь это еще и природная аптека, это витамины! Конечно, ко мне в гости приезжают друзья и знакомые. Это тоже как-то сил прибавляет. Без простого человеческого общения невозможно жить. Актеры, режиссеры, обычные люди. Я даже две книги написал. Одна короткая и юмористическая – "Вокруг да около кино", другая посерьезней – "Вокруг кино". Кстати, смех, веселый, конечно, тоже продлевает жизнь. Ну и душевный запал какой-то опять же. Многое ведь с годами забывается. И уходит бесследно. А преемственность поколений быть должна, нельзя связь эту обрывать. Вот этот новый спектакль и есть то, что называется преемственностью.
– Тут еще можно вспомнить поговорку, с появлением внуков деды молодеют.
– Ну, в искусстве это, к сожалению, не всегда так. В искусстве есть момент борьбы и конкуренции.
– Однако такая борьба, наверно, и закаляет?
– Я к таким борцам себя не отношу. Я никогда не наступал на пятки другим, однако сопротивляемость в организме действительно появлялась. Иначе не выжить! Психологическая подготовка.
– А военные годы как-то отразились на вашей сопротивляемости?
– Конечно. Я ведь рано остался без родителей. Мама погибла на фронте, а отец умер от ран. Попал в детдом. Годы были безмерно трудными. Конечно, голодал. Есть и пить много мне приходилось по большей части в кино. В жизни же я стараюсь воздерживаться от излишеств.
– Но ведь известны многие случаи про ваших коллег. Кто в лучах славы, кто от стрессов. Или вы считаете, что вино стресса не снимает?
– Вино я люблю. Но алкоголем никогда не увлекался и удовольствия от алкоголя не получал. В компании могу себе немного позволить. Иногда даже водку. Но я вас понимаю. В жизни любого актера даже звездного наступают моменты затишья. Когда телефон молчит. И ты ждешь любого звонка! Но… Даже в самые худшие годы, а у нас еще и сейчас кинематограф болеет, я не прибегал к алкоголю. А время было ужасное. Хлынул поток американских фильмов, и наше производство практически остановилось. Тут не только звонка, тут вообще ничего ждать не приходилось. Мне повезло. Меня спас сериал "Петербургские тайны".
– Геннадий Гаврилович, сегодня время очень похожее на тот период в кинематографе, о котором вы говорили. Поэтому хочется спросить – но ведь и без сериала же вы жили?
– Да, конечно. Когда не было возможности реализовывать себя в творчестве, я находил что-то другое, что заполняло мое свободное время и нехватку интенсивной работы. Когда был полный обвал, мне все-таки дали роль в кино, но время было уже другое, Перестройка и прочее. Оплата другая, условия другие... Так что эта роль никак не спасала. И в этот застойный период я построил свой загородный дом (улыбается). Несмотря ни на что! Друзьям выбил участки в садовом товариществе. Это отнимало много сил и времени. Но ведь и приятно! То есть, положительные эмоции нужно уметь отыскивать в любой ситуации. Я нашел. Друзья до сих пор в земле копаются, как и я.
– Ну это положительные эмоции вне профессии. Однако известно, что в вашей профессии эти положительные эмоции зачастую получаешь и просто на съемках. У каждого актера в запасе веселая история.
– Ну я даже книгу написал, так что, действительно, могу подтвердить – да, забавных эпизодов в жизни актеров хватает. Как-то снимался я в фильме "Жаворонок". Очень любопытный военный фильм. Мы военнопленные угоняем танк с немецкого полигона и рвемся к нашей границе. Там была сцена, когда, проходя через небольшой городок, мы останавливаемся на отдых, и друзья просят – сходи за пивком. Я спускаюсь в погребок, а там немецкие тубы с пивом. И я начинаю пить захлебываясь. Конечно, не пиво, а квас. Но и ребят не забыл, трошки принес (улыбается). Так вот, когда отсматривали материал (а тогда все очень серьезно было – главк, парткомы различных уровней и прочие цензоры), мне сказали – так советские военнопленные, даже истомленные жаждой, не имеют права пить! Это я так постарался, с таким удовольствием я это "немецкое пиво" пил. Но я нашелся, что ответить – а вы попробуйте сами, да так, чтобы вам поверили.
– А сегодня вы с удовольствием снимаетесь или все-таки скептически относитесь к тому, что у нас делается?
– Конечно, главная надежда на театр. Но и в кино снимаюсь с удовольствием. Хотя в кино сегодня много мусора. Печально. Раньше приезжаешь на площадку, режиссер всеми силами пытается добиться от актера нужного настроения. Сегодня не так. Приехал, никому не интересно, какое у тебя настроение – вперед в кадр.
– Ностальгия по советскому кино?
– По Отечественному!
– А ваш самый любимый фильм?
– Конечно "Весна на Заречной". Он живет вместе со мной. Многие другие мои фильмы, а их уже около двухсот, признаны классикой. Но этот дорог больше всего. То, что мы вложили в этот фильм. Это был прорыв! Это было что-то новое! После войны кино только возрождалось. Во Франции и Италии появился неореализм. У нас…
– Соцреализм?
– Нет, это был поиск нового. Наше искусство было сильно политизировано. А это был фильм о жизни! Роль у меня трудная была. Резонерская. Смычка рабочего класса и интеллигенции. То, что роль удалась, – это моя победа! Я нашел человеческую связь роли с настоящей жизнью. Ну и чего там говорить, я после этого фильма проснулся знаменитым. Однако я никогда не стремился к пиару. Это ведь не изобретение сегодняшнего дня. Мощнее пиара, чем в Советское время, не придумаешь. Решила партия и все! Фотографии актера во всех газетах, интервью по радио и ТВ! Я отказывался. И все-таки я верю, что наше новое поколение вернет кинематограф на прежний уровень. Недавно снялся в сериале "Платина 2" и даже получил приз за лучшую мужскую роль. Вот военные фильмы раньше, конечно, лучше снимали. Хотя о полной достоверности мне сложно говорить, я все-таки в боевых действиях не участвовал. Однако фильмы были душевнее. Мне ведь в 42 было всего 11 лет. С другой стороны, раньше и возможностей было больше. Могли целые полки задействовать в съемках, и когда втягивался в процесс, уже казалось, что идут настоящие боевые действия. А ведь были эпизоды, в которых я мог погибнуть. Я играл в фильме "Гроза на Белой" белогвардейца. Фильм, наподобие Чапаева, только про Фрунзе. Нужно было идти в психическую атаку. Режиссер нового ничего придумать не смог, и мы пошли в атаку так же, как и в "Чапаеве". Заложили пиротехнические заряды. Я впереди в черной форме, белых перчатках… И передо мной взрывы! По просьбе оператора мощность взрывов для большей достоверности увеличили. Командовал взрывами режиссер. Не рассчитал. Нажал раньше. Взрыв пришелся прямо на меня. Зато получилось, как в сценарии. Сделал несколько шагов и упал, потеряв сознание. Хорошо, что обошлось легкой контузией. Но обиднее всего, что дубль не попал в картину!
– Вы даже на такое происшествие не жалуетесь. А ваши молодые коллеги постоянно жалуются то на несварение желудка, то на простуду. Любые гастроли – почти катастрофа.
– Тут не угадаешь. Но у меня есть правило – не ешь того, чего не знаешь! И не пей того, чего не знаешь. И вообще – халявщины я не люблю. Если простужаюсь… Нет никаких приемов нет. И секретов. Пью лекарства. У меня на садовом участке растет лимонник, который я привез с Дальнего Востока. Делаю что-то вроде настоек. Но не на спирту. Кладу в чай. Спирт мешает работе. Но самое главное лекарство – чувство долга. Не подвести коллектив. Выхожу на сцену! Может, поэтому хорошие актеры умирают на сцене. Они не сдаются!
