С четверга артхаус линия «Кино без границ» представляет "Класс / Entre les murs" режиссера Лорана Канте. Снятый на основе реальных дневников преподавателя, фильм интересен не только своей камерностью, ведь действие буквально следует своему оригинальному названию и практически не выходит за стены одной отдельно взятой французской школы. Он интересен и тем (а для некоторых это будет самым важным), что этот фильм в 2008 г. завоевал главную награду Каннского кинофестиваля.

В последнее время у кинокритиков и обозревателей появилась странная мода пугать зрителей тем, что тот или иной фильм сложный, трудный, "несмотрибельный" и "неслушабельный". Правда, зритель уже начал привыкать: раз так говорят маститые профессионалы, значит, фильм должен быть хорошим, увлекательным и интересным. В 99% случаев это срабатывает.

Сработало и в отношении "Класса". Вот Антон Мазуров опять пугает, говоря, что просмотр фильма в Каннах был нелегок, что это "говорливое" кино, много различных акцентов, что даже носителям языка он может оказаться малопонятен, а уж с субтитрами тем более, что высидеть 2 часа трудно, что действия немного. Несколько странно слышать такое от человека, тем или иным образом отвечающего за успешную дистрибуцию "Класса" в России, но можно уже быть уверенным заранее: фильм будет увлекательным, интересным и кристально понятным.

Так и есть. Сюжет и интрига "Класса" умещается в две-три фразы. Молодой преподаватель французского языка и литературы (Франсуа Бегодо) ведет уроки в манере не столько назидательной или научной, сколько разговорной. На его уроках дети (а также ученики и учитель) учатся разговаривать и понимать друг друга, но то, как это у них получается (и получается ли вообще), и составялет стержень фильма.

Главная проблема "Класса" — это "Золотая пальмовая ветвь" Каннского фестиваля в 2008 году. Это накладывает на фильм определенные обязательства перед зрителями, которые будут смотреть картину куда более придирчиво, чем "просто кино", и предъявлять куда более высокие требования, чем к простой ленте, даже и относящейся в разделу "фестивальных фильмов".

Как только картину Лорана Канте наградили и начали активно обсуждать, несколько обозревателей вдруг обратили общее внимание на расовую принадлежность учеников в классе (один белый, другой — китаец, третий — мусульманин и так далее). С тех пор слова "мультирасовый" и "многоэтнический" сопровождают каждую рецензию на фильм. Якобы ноги конфликтов между персонажами растут именно из-за конфликта, связанного с цветом кожи или религиозной принадлежности.

Это странно. Араб не ест чипсы с ветчиной — с этим все герои смиряются и понимающе кивают. У одного из героев татуировка с цитатой из Корана на плече — с этим тоже нет проблем. Причина главной большой ссоры за все два часа действия только поначалу кажется связанной с какими-то национальными принадлежностями, но по факту — это ссора из-за того, "кто за какую футбольную команду болеет".

Нет в "Классе" никаких религиозных подтекстов и мультикультурных наслоений. Да, не самый лучший район; да, непростые дети. Да, учитель только поначалу умеет ладить с учениками, но стоит начаться одному крошечному конфликту, как понесется набирающий обороты снежный ком, но это обязательный момент для любой педагогической поэмы.

Метафора о том, что школа или детский коллектив — это "слепок общества", слишком проста и изъезженна. Куда менее затерта какая-нибудь "звероферма". Об аллегорических взаимоотношениях больших (взрослых) и маленьких (детей) вообще как-то неприлично говорить. О том, что дети куда более жестоки, чем мы себе представляем, снято и написано много материалов.

Поэтому фильм и смотрится легко и приятно теми, кто, изначально отбросив ненужные и привязанные за уши подтексты, наблюдает историю о взаимоотношениях одного хорошего доброго интеллигентного преподавателя со стаей нелегких подростков. Однако пресловутая "Золотая пальмовая ветвь" не дает покоя, и даже расслабившийся зритель ждет подвоха, сюжетного перевертыша, рождения притчи или, на худой конец, фон Триерского зубоскальства — и не дожидается. Хотя поводов, чтобы действие вывернулось наизнанку, полно.

Учителя на собрании вдруг оказываются более увлечены обсуждением работы кофейного аппарата, чем системой начисления баллов за поведение учеников. Преподаватели спорят, что же в школе таки важнее: успеваемость или дисциплина. Личный праздник коллеги и шампанское позволяют забыть о судьбе ученика, которого могут выгнать из школы. Но эти вещи проходят как-то незаметно и буднично, не становятся ни акцентами, ни выпуклостями на ровной глади сюжета.

Это не значит, что "Класс" плох. "Класс" хорош ровно настолько, насколько может быть хорош фильм, претендующий на фестивальную награду. Это отличная и очень правильная драматургия, которая может и должна говорить полудокументальным языком кино (фильм основан на дневниках учителя Франсуа Бегодо, сыгравшего главную роль, а непрофессиональные актеры в большинстве случаев импровизируют). Это хорошо структурированный конфликт, который по непонятной причине критики стараются загнать в какие-то рамки, и зря.

Зря, потому что кому, как не отечественному зрителю известны игры "учитель-ученик". Дело совершенно не в том, что разницы между нашей системой и французской практически нет (хотя присутствие представителей от учеников на учительском собрании может изумить). Дело в том, что, наверное, мало кто знает, что такое современная российская школа с куда более жесткими и жестокими нравами, царящими в классах, что наглость нынешних наших подростков не поддается никакому сравнению, что вопрос преподавателю, намекающий на его гомосексуализм, — это цветочки. Не говоря о том, что такое "рыжий" или "толстый" в наших "классах": это похлеще, чем фанат французской или марокканской сборной.

"Чучела" и "дорогие елены сергеевны" остались далеко в перестроечной шокотерапии, нынешний зритель привык к "Ранеткам" и прочим сладостным телесериалам. Так пусть хоть "Класс" станет для него неким откровением. А то, почему нас нет такого же фильма, но на местном материале, — совсем другая история.