Spiegel значит по-русски "зеркало". Зеркало не льстит, не лжет, оно объективно, и ему все равно, любят его или нет. Именно эти качествами прославился немецкий еженедельник.
4 января 1947 года "Шпигель" впервые появился в газетных киосках Германии. Долгое время еженедельник оставался образцом журналистики расследования, вызывал политические скандалы и сенсации. И хотя сегодня позиции издания как ведущего критически настроенного СМИ страны несколько пошатнулись, оно по-прежнему продолжает задавать темы для политических дискуссий.
Spiegel всегда выделялся в медийном ландшафте Германии. В свои лучшие времена еженедельник считали "совестью политики" – журнал не пропускал ни одного политического скандала. Изобличение политических махинаций сделало издание столь известным.
Spiegel раскрыл нашумевшую в начале 1980-х "аферу Флика", связанную с нелегальными партийными пожертвованиями известного немецкого промышленника. Журнал первым написал об интригах политика от ХДС Уве Баршеля против социал-демократа и противника на выборах Бьерна Энгхольма. Имено Spiegel в 1995 году обратил внимание на участие немецкой федеральной разведслужбы в махинациях с плутонием.
С историей издания-юбиляра неразрывно связано имя многолетнего издателя и главного редактора Рудольфа Аугштайна. Именно он основал в 1947 году в Ганновере Spiegel – точнее, перенял созданный офицером британских оккупационных властей и впоследствии закрытый из-за слишком критического тона в адрес союзнических войск журнал "Эта неделя".
Аугштайну тогда было 23 года. Талантливый ганноверский журналист выделялся дерзким стилем, благодаря которому за журналом закрепилась репутация критического и независимого издания.
Бескомпромиссность Аугштайна принесла ему немало неприятностей и ссор с политическими знаменитостями. В 1962 году редакция журнала сама стала объектом крупного политического скандала в Германии. После того, как еженедельник опубликовал отрывки из секретного отчета бундесвера, его обвинили в разглашении государственной тайны. Аугштайн и несколько других редакторов журнала были арестованы. "В нашей стране бездна государственной измены", – сказал тогдашний канцлер Германии Конрад Аденауэр.
Однако – и тут показала свою силу молодая немецкая демократия – немцы не согласились с мнением властей и выступили с массивными протестами против репрессий. Позже стало известно, что уголовное преследование редакторов осуществлялось при активном участии тогдашнего министра обороны ФРГ Франца-Йозефа Штрауса.
Аугштайн и его журнал вышли из этой истории победителями: дело закрыли, подозрение в совершении преступления не подтвердилось. Министр Штраус вынужден был уйти в отставку, горькую пилюлю пришлось проглотить и канцлеру Аденауру. А самое главное – победу одержала независимая журналистика. И дело не в том, что тираж журнала после скандальной истории вырос на 500 тысяч экземпляров. Аугштайну удалось отстоять свободу журналистики.
Этой свободой журналист дорожил больше, чем благосклонностью политиков. Его не останавливало то, что после выхода в свет того или иного выпуска ему отказывались подавать руку ведущие политики страны. Не скрывал антипатии к журналу и канцлер Гельмута Коль. Spiegel не стремился к нейтральности. "Есть сомнения - склоняйся влево", - так емко сформулировал Аугштайн свое политическое кредо.
Рудольф Аугштайн активно работал в журнале до 1996 года. В 2002 году основатель легендарного еженедельника скончался.
Критика, которая раздает в адрес журнала сегодня, связана с деятельностью нынешнего главного редактора Штефана Ауста. В 1994 году его назначил на эту должность сам Аугштайн, однако сотрудники журнала уже тогда протестовали против кандидатуры нового шефа. Журналист Оливер Герс, работавший в свое время в "Шпигеле", обвиняет Ауста в том, что тот отказался от важнейшего принципа журнала – не брататься с сильными мира сего. С мнением коллеги согласен и Ганс Лайендекер, также бывший сотрудник Spiegel.
"Многим журналистам хочется сидеть с сильными мира сего за одним столом, – говорит журналист. – Они хотят нравиться или хотят писать красивые аналитические материалы, которые, опять же, должны нравиться - и в этом забавная особенность немецкой журналистики - тем, кто поставляет информацию. Но Spiegel привык не придавать значения тому, дадут ли его журналистам посидеть с кем-то за одним столом или нет. Журнал не старался нравиться, а всегда ощущал себя своего рода жалом. И именно это сделало Spiegel великим."
